Белое от страха лицо, перекошенное от боли, — худенький солдатик,
совсем еще мальчишка, одетый в форму времен Второй мировой войны, падает
на снег, глядя мне прямо в глаза, пока кто-то безжалостно наносит ему
удары ножом. Он судорожно пытается защититься рукой, но кто-то
продолжает добивать его, уже лежащего, штыком. Этот кто-то жесток и
неумолим, он мастерски управляется с оружием. Этот кто-то — мой
семилетний сын.
«Мама, мы освободили Сталинград! Мама, мы взяли Берлин!» — звонки из
дома, как весточки с фронта. Пока мама на работе, дома идет бой. Дома —
новая компьютерная игра, и мой сын — на передовой.
Помню, как радовалась, когда сынок в полтора года научился включать
компьютер, у него уже тогда были свои игры — стрелять по птичкам, что он
освоил очень быстро. Это было так удобно — усадить ребенка за
компьютер, а самой заняться своими делами.
Он рос, «взрослели» и игры, и если в пять-шесть лет он гонял на
безобидных танчиках, играл с Лунтиком и Смешариками, то на свое
семилетие сам — на подаренные ему деньги — выбрал себе игру. Конечно же
про войну, потому что желание стрелять и убивать — вроде бы естественный
этап взросления мальчишек. Так я считала. Или так мне хотелось думать?
Помню, как в детстве мы тоже играли в «войнушку» — в
казаков-разбойников, собирали гильзы от пуль (мое детство прошло в
военном городке), играли на бомбоубежищах — с них так здорово было
кататься зимой на санках. А когда по телевизору показали фильм про Робин
Гуда, всем двором мастерили себе лук и стрелы. Мы мечтали защищать
обиженных, помогать обездоленным. Никто не хотел быть на стороне
Плохиша. Никто ни за что не предал бы друга за банку варенья.
У моего сына друзей нет. Тех ребят, с которыми он общается в школе и
изредка ходить гулять, трудно так назвать. Они не звонят друг другу,
чтобы рассказать про интересную книгу или фильм, не навещают, когда
кто-то заболел, не радуются успехам, всегда готовы ударить и
поиздеваться, придумывают друг другу обидные прозвища, ябедничают, могут
предать и даже не понять, что предали. Они просто проводят вместе
время, потому что им… скучно.
Впервые я услышала это слово от сына, когда попыталась запретить ему
компьютерные игры. Сразу же после того, как увидела белое, перекошенное
от страха и боли лицо на экране и моего совершенно спокойного сына,
хладнокровно орудующего виртуальным ножом. Современная компьютерная
графика передала эмоции его виртуального врага настолько реалистично,
что мне самой стало страшно и больно.
Почему же я раньше не обращала на его игры внимания, хотя вроде бы и
понимала, что они не так безобидны, как кажутся, или просто не давала
себе труда задуматься и осознать это? Я ведь читала статьи о вреде и
разрушающем влиянии виртуальных «стрелялок-убивалок». Но мне всегда
казалось, что пишут о ком-то другом, и с моим ребенком этого никогда не
может произойти. Пока не посмотрела в интернете видео «Маленький
компьютерный наркоман», где рыдающий ребенок бил и обзывал свою мать и
бабушку за то, что они запрещали ему играть в компьютер. Я почти узнала в
нем своего сына. Конечно, он не обзывал и не бил меня. Пока.
Почему я не остановила это раньше? Я ведь видела, каким возбужденным
он становился всякий раз, как ему удавалось «победить», как тяжело он
переживал, когда «проигрывал», как трудно было его успокоить и
переключить внимание на что-то другое. И каким недобрым становился
всякий раз, когда я пыталась игру прекратить. Почему я не запретила ему
играть, прежде чем у него развилась болезненная компьютерная
зависимость?
На все мои запоздалые «почему» один ответ: мне было так удобно.
Компьютер включался каждый раз, когда нужно было «выключить»
гиперактивного старшего, чтобы поспала младшая, или надо было выполнить
срочное дело — и даже совсем не срочное, или просто хотелось отдохнуть
пару часов… Причин всегда находилось множество, и каждый раз я, обещая
себе если не запретить, то хотя бы ограничить время пребывания сына у
компьютера, шла на поводу у этого «мне ску-у-учно», не имея желания, сил
и времени развлекать своего ребенка.
Почитай книжку — скучно. Порисуй — скучно. Наведи порядок в комнате —
скучно. Вымой посуду — скучно. Поиграй с сестренкой — скучно!
Помните ли вы, чтобы вам в детстве когда-нибудь было скучно? Я — нет.
У меня и моих друзей вообще не было в лексиконе такого слова, хотя наши
родители также были вечно заняты на своих бесконечных работах и тоже не
имели возможности нас развлекать. Нам и самим было весело и интересно,
мы много читали, придумывали разные игры, и даже если это была игра в
войну, то это была война за мир во всем мире, а не против всех, лишь бы
было в кого стрелять.
Я не смогла полностью исключить компьютер. Он стал стимулом, чем-то
вроде поощрения за хорошее поведение или учебу. На замену «стрелялкам и
убивалкам» пришли более мирные игры — сын завел компьютерную ферму,
сажает и убирает овощи и фрукты. Время, проводимое за компьютером,
ограничивается. Но это далеко не победа, скорее небольшая передышка.
Когда я рассказала о виртуальном огороде своей знакомой-педагогу, она
спросила: «Почему бы вам не посадить настоящий? Хотя бы на
подоконнике?». Сегодня мы купили с сыном горшок, землю и семена. Посадим
и будем ждать всходов.
* * *
Прокомментировать эту ситуацию мы попросили главного
редактора православного журнала для молодых людей «Наследник» протоиерея
Максима Первозванского, отца девятерых детей:
—
Есть такой воспитательный закон: если родители не воспитывают своего
ребенка, это не значит, что он не воспитывается. Просто его воспитывает
что-то другое или кто-то другой: учителя в школе, старшие товарищи во
дворе, телевизор или компьютер. Поэтому у автора этой статьи и возникла
серьезная проблема. Она честно говорит о ее причине: «Мне было проще
усадить ребенка за компьютер, а самой заниматься делами». Причем сразу, в
качестве первой игры ребенку было предложено стрелять и убивать. Это
серьезный просчет родителей — деятельность ребенка была направлена не на
созидание, а на разрушение.
Родители обязательно должны регламентировать и время нахождения у
компьютера, и характер компьютерных игр, как мы регламентируем чтение,
знакомства своих детей. Ребенок, как правило, не способен сам
остановиться в игре. Компьютер или телевизор — это пассивное получение
достаточно сильных эмоций. Человек испытывает какие-то переживания,
получает информацию, при этом не затрачивая абсолютно никаких усилий со
своей стороны. Организация каких-то развлечений в реальном мире требует
усилий. Даже чтобы книгу читать, необходимо потрудиться, задействовать
воображение. А в компьютерной игре ничего не надо воображать, тебе
просто дается картинка, придуманная автором игры или создателями фильма.
В пост вообще можно запретить играть на компьютере. Но следует
понимать, что когда у человека есть зависимость, что-то в его душе
занимает большое место, это нужно замещать чем-то другим. Это касается и
взрослых, и детей. Почему так сложно наркоманов, алкоголиков, игроманов
вывести из этого состояния? Физическую зависимость снять легко, но в
душе остается пустота, и если ее ничем не заполнять, пристрастие легко
возвращается. Это достаточно серьезная, долгая работа по заполнению
образовавшейся или образующейся пустоты чем-то правильным,
созидательным.
Потому серьезным способом борьбы с компьютерной зависимостью —
особенно если мы говорим не о взрослых, а о детях — является довольно
жесткое ограничение времени и качества того, чем занимается ребенок у
компьютера, а самое главное — активные созидательные формы совместной
деятельности. И автор об этом говорит в конце статьи: необходимо вместе с
ребенком что-то делать. Это может быть и спорт, и творчество.
Конечно, очень важно, чтобы ребенок все-таки читал, и тогда те миры и
фантазии, которые он будет черпать из мировой литературы, для него
будут все-таки интереснее и важней, чем то, что он будет получать в
телевизоре и компьютере. По крайней мере, будет какое-то равновесие. Я
это вижу по многим детям, в том числе и своим.
Анна Владимирова
Источник: http://http://eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=60218&Itemid=65
Поделиться ссылкой (щелкните для выбора):
|