Я бы хотел остановиться на трех чертах [притчи о мытаре и фарисее]. Первая - это самодовольство фарисея, его надменность. Он знал - и в этом он был прав, - что он неукоснительно выполняет все внешние предписания Закона; он делал все, что требовал Закон, - но оставался чужд духу Закона. Он был исполнителем Закона, но не был его живым воплощением, живым выразителем. И его надменность порождалась его исполнительностью: он забывал, что суть Закона - это взаимоотношения любви между Богом и человеком. И все же Бог не отверг его: только он ушел из храма домой менее освященным, менее приблизившимся к Богу, чем мытарь, потому что сердце его не было открыто Богу, он ничего не знал о любви, а знал только обязаности, долг и исполнительное отношение к жизни.

И вот - кто из нас может похвалиться, что, живя по Евангелию или идя путями Церкви, мы в совершенстве отождествляемся с тем, что составляет их сущность: любовь Божия, общение с Богом, забвение себя, всецелая самоотдача в радости и благоговейном трепете?

из проповеди митрополита Антония Сурожского